К тексту

См. Евангилие от Матфея, 26. 42: "Ещё, отошед в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы не пить её, да будет воля Твоя".
Ахматова имеет в виду судьбу поколения.
Текстуальная перекличка со стихотворением Гумилёва "Избиение женихов" (1909 год):

Только над городом меся двурогий
Остро прорезал вечернюю мглу,
Встал Одиссей на высоком пороге,
В грудь Антиноя он бросил стрелу.
Чаша упала из рук Антиноя,
Очи окутал кровавый туман,
Лёгкая дрожь... и нестало героя,
лучшего юноши греческих стран.

Тут Антиной двоится на греческого и римского. Обратите также внимание на строчку: "не стало героя".

Возможно реминисценция из стихотворения графа В.А. Комаровского, посвященного Ахматовой:

Видел тебя красивой лишь раз. Как дымное море,
Сини глаза. Счастливое лицо. Печальна походка.
Май в то время зацвёл, и воздух светом и солью
Был расстворён.. Сияла нева. Теплом и весною
Робкою грудью усталые люди дышали.
Ты была влюблена, повинуясь властному солнцу,
И ждала - а сердце, сгорая, пело надеждой.
Я же, случайно увидев только завесу,
Помню тот день. Тебя ли я знаю и помню?
Или это лишь молодость - общая чаша.


Перекликается с Пастернаком:

Гул затих, я вышел на подмостки,
Прислонясь к дверному косяку.
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.

На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Eсли только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси!

Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль,
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один - все тонет в фарисействе!
Жизнь прожить - не поле перейти!


Пересекается с циклом "Венок мёртвым" Ахматовой (IV стихотворение, посвящённое Мандельштаму):

Я над ними склонюсь, как над чашей,
В них заветных заметок не счесть -
Окровавленной юности нашей
Это чёрная нежная весть...